В тяжелые времена наше утешение - литература, кино и музыка. Рассказываю о произведениях, важных для размышлений о происходящем.
Ярослав Гашек, "Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны", 1921г.
Роман о первой мировой войне, рассказанный от лица "официального идиота" - солдата Швейка. Роман подходит для любого военного конфликта, но особенно он хорош во время войн позорных - таких, как сейчас вот.
Главная ценность романа не в осуждении войны (много кто осуждал), и не в демонстрации бюрократической идиотии (много кто демонстрировал, и даже сам Швейк весь роман не может добраться до фронта не хуже чем Землемер Кафки), а в том, что
Гашек показывает - война сама по себе и есть высшая степень безумства, а производимое людьми зло - не порождение идиотизма, а его суть, смысл, сердцевина.
Сейчас, когда советы от уважаемых и весьма практичных людей варьируются в диапазоне от "пора-валить-последний-билет-до-Ташкента-уже-миллион-призвали" до "в казарму с собой возьмите восемь пар чистых кальсон и при входе не забудьте поздороваться со смотрящим", Швейк существует в другой плоскости, предлагает иную оптику взгляда. Сохранить разум и человечность сто лет назад мог себе позволить только официально признанный идиот. Уроки столетней давности нам в помощь.
Всем, кто беспокоится о мобилизации (и тем более тем, кто ее поддерживает), рекомендуется начинать с седьмой главы. Она ровно этому и посвящена.
"Когда пани Мюллерова села, Швейк, приподнявшись на постели, провозгласил:
— Я иду на войну.
— Матерь божья! — воскликнула пани Мюллерова.— Что вы там будете делать?
— Сражаться,— гробовым голосом ответил Швейк.— У Австрии дела очень плохи. Сверху лезут на Краков, а снизу— на Венгрию. Всыпали нам и в хвост и в гриву, куда ни погляди. Ввиду всего этого меня призывают на войну. Еще вчера я читал вам в газете, что "дорогую родину заволокли тучи".
— Но ведь вы не можете пошевельнуться!
— Неважно, пани Мюллерова, я поеду на войну в коляске. Знаете кондитера за углом? У него есть такая коляска. Несколько лет тому назад он возил в ней подышать свежим воздухом своего хромого хрыча-дедушку. Вы, пани Мюллерова, отвезете меня в этой коляске на военную службу.
Пани Мюллерова заплакала.
— Не сбегать ли мне, сударь, за доктором?
— Никуда не ходите, пани Мюллерова. Я вполне пригоден для пушечного мяса, вот только ноги... Но когда с Австрией дело дрянь, каждый калека должен быть на своем посту. Продолжайте спокойно варить кофе."
"Закипел тут славный бой у Сольферино,
Кровь лилась потоком, как из бочки винной.
Кровь из бочки винной, а мяса - фургоны!
Нет, не зря носили ребята погоны."