Очень недурно Маленький Достоевский
Машинки были у каждого третьеклассника. Но только у Прохора была МАШИНКА! Представьте, на зеленом корпусе, который и сам-то по себе был прекрасен, крепилась вращающаяся желтая платформа. Вращающаяся!
И это еще не все…. Платформа была снабжена самой настоящей лесенкой. Крошечной, но совершенной. Ее можно было поднимать и опускать. Крутить вокруг своей оси. И даже раздвигать, - делая в два раза длиннее.
Не знаю откуда папа Прохора достал это чудо. Ни у кого не было ничего похожего. И даже в магазинах не было. Да нигде вообще. Это была Сикстинская машинка всех машинок. Весь 3Б завидовал.
Я тоже завидовал. И даже не знаю, чего хотел больше, чтобы у меня была такая, или же, чтобы ее не было у Прохора.
Впрочем, поделать было нечего. Прохор был нашим другом. Он им оставался даже когда хвастался машинкой и не давал другим ею поиграть. Да и папу, который достал такую роскошь не стоило списывать со счетов. Так что, завидовать приходилось молча.
Однажды парни решили, что с Прохором они дружат, но уж больно он нос задрал, и надо бы его проучить. Не знаю подробности операции, но как-то они умудрились хозяина отвлечь и сокровище его украсть.
А дальше, - а дальше добычу надо было спрятать. Парни были не дураками, - знали как Прохор любит свою прелесть. Знали, что побежит жаловаться, и что классная руководительница устроит обыск. И кого заставят вытряхивать рюкзаки тоже догадывались, и потому машинку решили спрятать у самого хорошего и послушного мальчика класса. Кого учительница точно не заподозрит в краже, - у меня…
Когда сокровище оказалось в моих руках, я не мог поверить своему счастью. Она у меня! У меня! Я положил машинку в сумку и спокойно покинул кабинет, краем глаза наблюдая за обыском одноклассников. Дома, ничего не сказав ни маме, ни папе, я спрятал свою прелесть в самый дальний угол, и старался в ту сторону даже не смотреть.
Шли дни, недели. Расследование ни к чему не привело. Гремели скандалы на родительском собрании. Прохор ушел в другую школу. Парни открыли для себя прелесть дворового футбола. А машинка… Машинка так и лежала дома у самого хорошего и послушного мальчика…
Я так ею и не поиграл. Хранил, любил, но даже доставать боялся. А потом и сам забыл. Она нашлась случайно, много лет спустя, волею ремонта.
И вот наконец, я взял ее в руки. Уже без восторга и восхищения. Без страха наказания. С одним только ужасом.
Пониманием, что из всех парней, похоже, именно я оказался самым завистливым. А еще самым жадным и трусливым. Я оказался самым плохим мальчиком.
Стыжусь до сих пор. А еще временами думаю. Сколько должно пройти лет, сколько случиться ремонтов, чтобы мы могли осознать, кем были и что наделали.